Назад

Начало книги >>

Роман Славацкий

Книга Смарагд

(продолжение)

О ЧУДЕСАХ НИКОЛЫ ЗАРАЗСКОГО

После Иоанна Великого правил на Руси Царь Василий Иоаннович. И при державе его было в Коломне такое чудо.

В лето 1512, когда крымский хан Махмет собирался Русь воевать, решили от военной той опасности перевезти образ Николы Заразского, чудотворную Корсунскую икону, о коей мы говорили прежде, в Коломну, ибо за великим кремлём и под защитою полка коломенского была надёжнее охрана.

И перевезли икону, и поставили в кремле, в храме Петра Чудотворца, близ княжьего двора. А встречали икону сам владыка Митрофан и весь город.

Ненавистник же рода человеческого, диавол, вложил в сердце некоего мастера серебряных дел, именем Козлока, что жил на речке Чуре, в Запрудной слободе, мысль похитить оклад с чудотворного образа и все драгоценные привесы его. И украл он тот дивный приклад. И восскорбел о том весь город и владыка Митрофан, недоумевая, кому могла в сердце войти таковая безумная мысль; кто мог руку поднять на чудотворный образ? Как не отсохла рука его, как не расслабилось тело его?!

Искали вора и не могли найти пять недель. И вот явился сам великий Чудотворец Никола человеку благочестивому, именем Сазонт, а по прозванию Киселёв. Он лежал на одре в расслаблении и восемь лет не мог ни руками, ни ногами пошевелить, ни согнуться, ни разогнуться не мог. И вот явился ему святитель Никола и повелел идти к епископу Митрофану, и вместе с ним отправиться в Запрудную слободу и указал место, где скрыт приклад его в корчаге под землёю.

Сазонт сказал ему: «Как повелеваешь мне, святителю Божий, идти к епископу, когда я в недуге моём ни руками, ни ногами владеть не могу?» Чудотворец же коснулся его рукой и поднял его с одра, и тут же Сазонт пошёл к епископу.

Владыка в изумлении воззрел на него: как это расслабленный вдруг сам стал ходить? А Сазонт поведал ему о своём видении. Узнав о сем, владыка приказал звонить в колокола, и сошлось великое множество народа. И увидев исцелевшего мужа, народ ужаснулся и со страхом воздал хвалу Господу и угоднику его Николе.

Епископ же Митрофан, облачась во священные одежды, повелел вынести из храма чудотворный образ и с иконою и со множеством народа пошёл за реку к мастеру Козлоку. А тот, увидев такое сонмище и не зная, зачем идёт к нему епископ, и не быв допрошен, сам пал на колени и свой грех исповедал, и отдал украденное сокровище.

И возрадовались все великой радостью о таком чуде и вернулись во град чрез Ивановские ворота. А при вратах тех сидел нищий Климент, глухой и немой от рождения, и по увечью своему просил ради Христа и жил тем, что ему подавали. И вот помолился он на чудотворный образ, что вносили во град с великим торжеством, и вдруг, помолясь, понял, что он стал слышать и говорить.

И паки ужаснулись все и возблагодарили Бога и угодника Его Чудотворца Николу.

О тех великих чудесах отписал епископ Митрофан Царю Василию Иоанновичу, и Государь в память о столь славных делах приказал на площади соборной поставить храм под колоколами, со звонницей в барабане под главою его и с часами, а освятить храм повелел в честь чудотворного образа Николы Заразского. И велел сделать список с той чудотворной иконы и послать его в Зарайск, а сам образ оставить в Коломне.

И написали образ, и построили храм Николы Заразского, и сложили его в одно лето, смотрением епископа Митрофана, и поставили в него чудный образ, и благословил владыка служить в церкви сей двум иереям да диакону.

И так служили пред святым престолом у чудотворной Корсунской иконы два года и пятнадцать недель. А потом совершилось непостижимое чудо. Неведомо как внезапно перенеслась икона Зарайская снова в Зарайск, а оттуда в Коломну – тот список, что был с неё в Коломне сделан.

И поразился тому благочестивый Царь и повелел так и оставить: коломенский список – в Коломне, в храме Николы Заразского, а Корсунский образ – в Зарайске.

А когда по ветхости разобрали храм Николы Заразского, то престол его и образ его перенесли в церковь Воздвиженья Креста, что у Пятницких врат, и с той поры там два престола.

О КРЕМЛЕ КАМЕННОМ

Приказал Царь Василий Иоаннович сделать в Коломне Кремль каменный: для прихода вражеских войск, а также в память чудесного своего рождения. И отправил он из Москвы славных фряжских мастеров, тех самых, что Московский Кремль делали, строить Коломенскую крепость. И заложили Кремль 25 мая в лето 1525, на день третьего обретения главы Предтечи и Крестителя Божия Иоанна.

А начали строить, как говорили нам знающие люди, с Пятницких ворот. Ибо в сии ворота въезжал святой благоверный Димитрий Донской, это главный вход в крепость, отсюда и принялись новые стены класть, отпев молебен и освятив закладной камень. Освящал же его владыка Вассиан, тот, что прежде был игуменом Пешношским, друг и духовник Царя Василия. Сей муж был великой проницательности и глубокого ума, и знал он, как сей фряжский каменный потир вином Православия наполнить.

И поставили над вратами икону Спасителя, оттого они и называются Спасскими, а Пятницкими их именуют по церкви соседней, как было уже сказано.

И у реки, у Живого моста Бобреневского, поставили Круглую Стрельню Наугольную, называемую Свибловой, а позже Мотасовой. А между Свибловой и Пятницкими-Спасскими воротами есть башня Застеночная, и в Свибловой была тюрьма, а в Застеночной пытали: кнутом били, огнём палили, суставы щемили, и отсюда вся слобода кремлёвская около этой башни называется Щемиловкою.

А за Спасскими воротами идёт башня Погорелая, потому что в ней был пожар, а дальше Спасо-Преображенская башня по монастырю напротив, а за ней – Симеоновская, по храму Симеона Столпника, а потом Вознесенская или Екатерининская, ибо напротив стояли храмы Вознесения Господня и великомученицы Екатерины, а дальше Ямская, ведь рядом с нею Ям расположен, или ямской двор.

Ивановские ворота следуют далее; дивные – высоки, стройны, с прекрасною белокаменною иконою, что благословляет Город, резною, и там вырезаны Богородица с Младенцем Христом и предстоящим апостолом Иоанном Богословом, а в руках у старца книга Апокалипсис. И тут же церковь стоит во имя святого Апостола Иоанна Теолога.

Рядом же есть башня Грановитая, ибо у неё грани по наружной стороне, а за нею стенные Михайловские ворота, рекомые по соседним церквам Чуда Архистратига Михаила и Собора сил его.

А дальше Коломенская круглая башня, та, что называлась по реке Коломне, а ныне речется Маринкиной, но о том речь ещё впереди.

А со стороны Коломенки-реки – ворота Косые, на Косой горе, а со стороны Москвы-реки – ворота Водяные.

Всего башен 17. а напротив Царского дворца есть Тайник, сделанный в стене тайный ход к реке к Москве, чтобы в случае осады послать вестника или принять посланника со стороны, а главное – чтобы доступ к воде был, ибо на кремлёвском холме воды мало. Тут стена отходит к водному урезу в виде башни или выступа, и снаружи не видно, спускается ли к реке человек или нет – хитрая работа!

Свершили строение сие за шесть лет и в год по Рождестве Господа нашего 1531 закончили строить, в славный праздник Успения Пресвятой Богородицы, августа 15 дня, и отпели молебен, и обошли Кремль весь по стенам и башням, и обнесли его чудною святынею и Донскою иконою, и окропили весь святою водой. И стал он как бы венцом коломенским о 17 звеньях, как бы священным поясом, хранящим город и святыни его и людей его!

А когда строили Кремль, то, сказывали, переселили из окрестных сёл многих крестьян, способных к кирпичному делу, и расселили их в Бабышеве, у Зачатьевской церкви, в слободе Кирпичной. И там, где стояли дворы их и сараи для сушки кирпича и лежали кирбаты их, сиречь корзины, чтобы глину переносить, прозвалось место – улицею Кирбатскою.

Когда же их переселяли, то взяли они из родных мест своих большую икону Спаса Нерукотворного и поставили её в Зачатьевской церкви. Позднее храм тот сгорел, весь был огнём истреблён, и остался там лишь один образ, чудом уцелевший, – Нерукотворенного Спаса. Тогда поставили на сем же месте новый храм и в память о чудесном событии освятили его в честь Образа Нерукотворного.

С тех времён много ям осталось близ Коломны, откуда глину брали: и у Митяева, и на Репне, и в Запрудной слободе. А затем, когда Кремль уже построили, многие кирпичники занялись гончарным делом, посуду стали мастерить, и оттого прозвалась слобода эта Гончарною.

Ещё рассказывали, что когда строили Кремль, то для прочности в раствор яйца замешивали и того ради брали с проезжих обозов дань: с воза по яйцу и по камню для забутовки в стену коломенскую.

Вот что сказывали о строении Коломенского кремля при державе Царя Василия Иоанновича.

Велик был сей Государь и возвысил он и прославил Коломну, а всё же имелся у него грех. Ибо он был женат дважды, и первую жену, которая не могла ему царевича родить, Соломонию Сабурову, отправил в монастырь против её воли. Иван же Васильевич, будущий Царь Грозный, был сыном от второй жены, Елены Глинской, с которой отец его в Коломне молился о чадородии. Может быть, за слёзы несчастной царицы Соломонии и покарал Господь страну нашу, дав ей в искушение Царя Иоанна Грозного? Родился сей 1530 года, августа 25 дня, и наречён в память деда – Иоанна Великого и в честь Предтечи и Крестителя Иоанна Пророка.

Скончался же государь Василий Иванович в лето от Воплощения Господа 1533, месяца декемврия в 3 день. И провозгласили великим князем Ивана, а правила мать Иванова – княгиня Елена. Но недолго было правление её. Умерла она 3 априля, лета 1538, оставив наследника малым отроком восьми лет. И сказывают, не своей смертью померла, а бояре извели её смертным зельем, чтобы самим при отроке-государе править и страну воровать.

О ВЕЛИКИХ ПОЖАРАХ

В лето 1532, словно в знамение грядущих бед, погорел град Коломна и в том пожаре сгинуло человек 300 и 60.

Было же это за год до кончины государя Василия Ивановича.

А супруга его Елена Глинская, умерла в 1538 году.

И говорят, не своей смертью умерла, а отравили её бояре-ненавистники.

И в то же лето 1538 по Рождестве Господа, а от Сотворения мира 7045 вновь погорел Посад Коломенский. Началось же в Бабышеве, а от Бабышева яко вихрь огненный прошёл по Посаду до монастыря Преображенского, так что выгорела вся обитель Спасская, а от монастыря все ряды торговые погорели до Москва-реки.

Едва и кремль не занялся; но каменная стена задержала. Только кровля погорела на башне близ Пятницких врат, и мосты в ней погорели. С тех пор и называют ту башню Погорелой.

Когда же люди стали разбираться на пепелище, то узрели на месте бабышевской церкви Зачатия святой и праведной Анны, той, что прежде заложила Царица Софья, икону Спаса Нерукотворенного. О дивное и непостижимое зрелище! Как среди такого лютого огненного бедствия мог сохраниться образ Спасителев нимало не повреждённый? Икону же сию, принесли, как мы уже сказывали, мастера из Митяева, кирпичники. Когда же обрели чудный тот образ, то решили, благословясь у владыки, восстановить Зачатейский храм, но освятить его заново в честь Нерукотворенного образа Иисусова.

(Продолжение следует)

Текст публикуется в авторской редакции, с сохранением орфографии и пунктуации.