Михаил Мещеряков

Роману Гацко-Славацкому

Роман Вадимович Славацкий
любил из шалости людской
от зависти коллег скрываться
под славным именем Гацко.

А это труд, скажу я, адский.
Ведь как Гацко не делай вид,
но что поделаешь – Славацкий
куда как больше знаменит.

Ему хоть бюст поставить в парке
в кремле иль даже в Запрудах.
В сонете правнук он Петрарке,
а в прозе – так вообще Плутарх.

Какая выбранная мера
и обособленная смесь!
Он брал уроки у Гомера,
пока мы все учились здесь.

Пока мы вирши проходили
те, что поэзией зовём,
его уже водил Вергилий,
но – слава Богу – не завёл.

Стихами так поговорив, мы
на лист швыряем уйму строк,
а вот четырнадцать, две рифмы…
Ей Богу, я бы так не смог!

Ну а ему что в лоб, что по лбу,
он в переводе стал мастак –
пусть отдохнут на книжных полках
Кружков, Архипцев и Маршак.

Растут поэзии колосья!
Роман и тут берёт надел,
а зёрна Мельникову носит,
освободив их от плевел.

Хотя порой в лугах без дела
и без претензий на Парнас
цветут прекрасные плевелы
без нас.

Прости мне этот стиль дурацкий,
был стих мой нежен – загрубел.
Но это всё слова, Славацкий.
Слова и слава – всё тебе!

P.S.

А также мы узнать хотели –
всё по привычке городской –
ну как в одном, пусть крупном, теле
живут Славацкий и Гацко?