Назад

В. А. Ярхо

Боец школы Спрогиса

(для цикла «Парни из нашего города»)

Текст публикуется в авторской редакции, с сохранением орфографии и пунктуации.

Боец школы Спрогиса

О довоенной жизни Геннадия Кроткова известно совсем немного: родился он в Самаре в 1918-м году, участвовал в финской компании 1939-40 годов, а 7-го июля 1941-го года добровольцем пошел в армию, подав заявление в коломенский городской военкомат. Известен адрес, по которому Кротков проживал в Коломне – поселок Боброво, улица Котельная дом №6. (нынче - район «Афганского рынка»).  Из воспоминания его однополчан следует, что Кротков до войны был студентом. Из всего этого скудного подбора данных можно выстроить предположение, что Геннадий Кротков, которому к началу войны исполнилось 23 года, отвоевав «финскую», поступил в одно из учебных заведений Коломны,  отучился год, а когда грянула война, добровольцем пошел защищать родину.

Ему присвоили звание «младший политрук» и отправили на Западный фронт – летом 41-го Кротков воевал на передовой, несколько раз ходил в разведку, проявил себя отважным и дельным воином. Ближе к осени младшего политрука Кроткова, как фронтового разведчика, добровольца, политически абсолютно благонадежного, для дальнейшего прохождения службы направили  в в/ч 9903.  За этим немудреным набором букв и цифр скрывалось диверсионное подразделение разведотдела штаба Западного фронта,  носившее неофициальное название «хозяйство майора Спрогиса».

***

Командиром Геннадия Кроткова  стал опытный «боец невидимого фронта», выходец из той плеяды «юных героев гражданской войны», к которой принадлежал, скажем, Аркадий Гайдар. Летом 1917-го, во время немецкого наступления на Ригу Артур Спрогис покинул отчий дом, и с потоком латышских беженцев, эвакуировавшихся во внутренние губернии России, он добрался до Москвы, где его и застала октябрьская революция.  Захваченный вихрем революционных событий юный Артур в 1918-м записался в 7-й полк «латышских стрелков», а его старший брат Янис стал сотрудником ВЧК. Через год по рекомендации брата-чекиста Артура Спрогиса, которому  в ту пору шел только шестнадцатый год, приняли на службу в МЧК, но парень был слишком молод и совсем необразован, а потому его отправили учиться. По личному распоряжению Ф.Э. Дзержинского молодой чекист поступил на 1-е пулеметные курсы комсостава РККА расквартированные в Кремле (позже превратившиеся в высшее военное училище им. Верховного Совета).  «Кремлевские курсанты» считались особо надежной революционной частью, а потому именно им доверяли охрану Кремля, и в числе других Спрогису доводилось нести караул у кремлевской квартиры Ленина. Но одной только учебой и караульной службой жизнь курсантов не исчерпывалась – их то и дело посылали в боевые командировки. Поздней осенью 1920-го года году личный состав курсов отправили на Украину, и всю зиму Спрогис воевал с отрядами Нестора Махно, союз с которым после взятия Крыма правительство большевиков расторгло. После того как большинство отрядов анархистов были безжалостно истреблены, а сам «батька» почел за благо уйти за кордон, сдавшись румынским властям, курсанты вернулись в Москву, и Артур смог завершить учебу.

Окончив кремлевские пулеметные курсы 1922-го году, он служил на западной границе в разных местах Белоруссии, пройдя должности от командира взвода, до начальника оперативной группы. В 1928-м году его снова послали учиться – на этот раз в высшую пограничную школу. Как раз тогда только начиналось практическое применение в военном деле парашютов, и Спрогис, пройдя подготовку, совершил более 30 прыжков. По окончании школы в 1930-м году он вернулся в Белоруссию, но уже не на границу, а в особый отдел белорусского ГПУ - возглавив спецшколу. Товарищ Спрогис занимался подготовкой диверсионных групп, которые забрасывались в Польшу и страны Прибалтики, для ведения  партизанской войны на землях Западной Белоруссии и Украины, в интересах совершения там коммунистических революций.

В 1936-м Спрогис получил новое назначение – ему приказали сопровождать корабль с боеприпасами для испанских республиканцев, и в случае попыток захвата груженного артиллерийскими снарядами  судна, он обязан был взорвать пароход. По счастью всё обошлось, и корабль дошел до порта назначения без приключений. Сойдя на испанский берег, Спрогис, получивший псевдоним «Артуро», влился в группу военных советников, помогавших республиканцам, и занялся привычным делом – стал готовить диверсантов. Он сам возглавил группу, которая пробравшись в тыл «фалангистов» («Фалангой» называли националистическую партию генерала Франко) за одну неделю - с 27-го декабря 1936-го года по 2 января 1937-го года – пустила под откос 8 воинских эшелонов. Следующий успех – рейд на Толедо, где диверсанты «комарадо Артуро» подняли на воздух два из пяти цехов патронно-порохового завода. Эти победы вызвали ликование в стане республиканцев, и работавший в Испании журналист Михаил Кольцов познакомил с «Арутро» американского коллегу Эрнеста Хеменгуэя, который упросил взять его на боевую операцию в тылу «фалангистов». Позже эпизод вылазки с отрядом «Артуро» на испанской войне «старина Хэм» включил в свой знаменитый роман «По ком звонит колокол».

За «испанскую командировку» Артур Карлович был награжден орденом Ленина, его направили учиться на разведывательном факультете военной академии им. Фрунзе. С началом войны майор Спрогис с восемью другими  выпускниками академии был прикомандирован к разведотделу Западного фронта, при котором создали диверсионное подразделение в/ч 9903,  за первые два месяца войны забросившее в тыл к немцам 184 диверсионные группы. Конкретных задач перед диверсантами не ставили - они самостоятельно выбирали объекты атак на коммуникациях наступающего противника, нападая на транспортные колонны, уничтожая линии связи, мосты, живую силу. По мере возможности, эти группы должны были вести разведку, но приоритет оставался за диверсиями.

Осенью 41-го подразделения в/ч 9903 расквартировались в Кунцево на даче  знаменитого полярника О.Ю. Шмидта, в здании тамошней школы-интерната, а частью в одном из зданий московского энергетического института. Ещё был тренировочный лагерь в окрестностях Люберец, под Томилино. Командиром части стал майор Спрогис, комиссаром батальонный комиссар Дронов.  Личный состав части спешно формировали из комсомольских активистов, милиционеров, спортсменов, в числе которых оказались Зоя Космодемьянская, Константин Заслонов и ещё несколько героев, к чьим именам и регалиям принято прибавлять «легендарный».

***

Никаких «секретных систем рукопашного боя» и прочей «военной экзотики», которой так любят пичкать современные фильмы о советских диверсантах досужие сценаристы, на практике и помину не было. Оно может Артур Карлович и научил бы свой молодняк  убивать голыми руками, но времени у него на это не было, да и задачи, которые ставились перед его учениками, заключались совсем не в устройстве эффектных рукопашных схваток. Подготовка диверсантов занимала от двух до трех недель, в течение которых  подчиненных Спрогиса учили стрельбе, минному делу, ориентированию, маскировке, азам конспирации, всё остальное давала боевая практика. Вооружали диверсантов автоматом ППШ с двумя сменными дисками, давали маузер с несколькими запасными обоймами, пять гранат, пять кило толовых шашек, несколько пехотных мин. Всё это нужно было нести на себе, а потому продуктов брали с собой немного: пару банок мясных консервов, галеты,  2-3 плитки шоколада, флягу с водой. Дополнительное снаряжение: нож-финка, часы, компас, карта района действий. Когда группу в тыл немцев отправляли по воздуху, ко всему этому добавлялись парашюты. Документов с собой не брали, а чтобы при возвращении с задания фронтовая контрразведка, особые отделы и посты заградительных отрядов НКВД  не приняли их за шпионов или дезертиров, в самые укромные уголки одежды зашивали крошечную записку на шелке, удостоверявшую их принадлежность к в/ч 9903, за подписью  комиссара части Дронова.

***

Первую вылазку в тыл врага Геннадий Кротков совершил в составе диверсионной группы, перешедшей линию фронта в Можайском районе14-го октября 1941-го года. Отряд из 15-ти бойцов возглавлял бывший офицер милиции Григорий Яковлевич Лавров, уже неоднократно ходивший к немцам в тыл. Совершив боевой рейд по Можайскому району, потеряв двух бойцов, группа Лаврова 25 октября  вернулась с задания. Во время трехнедельной передышки группу пополнили новичками и разделили на две – одну возглавил Лавров, а другую его заместитель Фарид Фазлиахметов, замом которого стал младший политрук Кротков. Получив увольнительную, личный состав группы Фазлиахметова отмечал годовщину революции в Москве: гуляли по Красной площади, а потом они устроили скромное застолье с танцами в общежитии МАИ, студентом которого их новый командир был ещё летом того же 1941-го года.

Пауза между заданиями была совсем не долгой – получив новое задание, 13-го ноября 1941-го года, пользуясь тем, что сплошной линии фронта, разделявшей наши и немецкие позиции тогда не существовало, группа Фазлиахметова, в которой кроме восьми парней были пятеро девушек,  пешим маршем проникла через линию фронта, и миновав передовые порядки немцев, пошла по тылам противника.  До 25-го ноября бойцы отряда,  систематически минируя дороги и действуя из засад в районе Старой Рузы, уничтожили три танка  и 18 грузовых машин, мотоцикл, 15 конных повозок с боеприпасами. Термитными шашками сожгли четыре деревянных моста. Многократно перерезали линии связи. Для подтверждения фактов диверсий, они собирали номера уничтоженных машин, обрезки кабелей, по возможности документы убитых. При нападениях на транспортные колонны  диверсанты уничтожили более семидесяти солдат и офицеров противника. За все это время в перестрелке погибла одна из девушек. При возвращении через линию фронта группе пришлось пробиваться с боем, под минометными обстрелом бежать по снегу через нейтральную полосу, но они всё же проскочили без потерь.

За выполнение этого задание командование части представило Геннадия Кроткова к ордену «Красной  звезды», особо отмечая: «Являясь образцом самоотверженности, тов. Кротков лично выполнял самые ответственные задания командира группы». Ходатайство от 15-го декабря 1941-го года подписали сам майор Спрогис и комиссар Дронов.

***

В декабре Кротков и его товарищи стали усиленно заниматься лыжной подготовкой в Измайловском парке Москвы – личный состав в/ч 9903 готовился действовать партизанскими методами в зимний период. В конце декабря все группы были сведены в одну роту, в которой Кротков стал командиром отделения. Их перебросили в район Внуково, где в составе 4-го воздушно-десантного корпуса  формировался батальон, усиленный минометным и пулеметными взводами. Прежде диверсанты Спрогиса отличались от остальных красноармейцев только вооружением и пышными шевелюрами - стриженным к немцам в тыл ходить было нельзя - а в сводном батальоне личный состав экипировали по нормам десантников. Предполагалось, что батальон готовят к высадке где-то в дальних тылах у немцев, но после нового года роту, в которой служил Геннадий Кротков, неожиданно отправили на Курский вокзал, спешно погрузили в поезд и отправили к фронту. На станции под Калугой им поставили задачу: пользуясь разрывами линии фронта, пройти на лыжах через Калужскую область до Брянских лесов, где развернуть лагерь и начать партизанскую войну.

Опасаясь немецкой авиации, двигались ночами, останавливаясь на дневки в деревнях. Этот марш был прерван 24-го января, когда роте приказано было занять участок обороны, для отражения атак частей немецкой второй танковой армии, рвавшейся на выручку окруженной в районе города Сухиничей 216-й дивизии фон-Гильса. Для закрытия этого прорыва спешно сколотили линию обороны, частью которой стала позиция роты специального назначения.  Сводные отряды приняли бой в районе деревень Попово, Ракитное, Бортное и Казары,  продержались с 24-го по 26-е января  и даже пытались контратаковать. Но на третий день  превосходство танков дало себя знать – немцы выбили оборонявшихся с их позиций в поле, где на них обрушились  пикирующие бомбардировщики….

Всего в воронках около деревни Бортное похоронили 28 бойцов «хозяйства Спрогиса», в том числе и младшего политрука Кроткова, так и не успевшего получить свой орден. Когда в марте 1942-го года на базе в/ч 9903 происходило торжественное награждение,  «Красную звезду» Кроткова из рук вручавшего награды члена военного совета фронта принял комиссар Дронов, получавший ордена всех бойцов, погибших на заданиях.

Несмотря на то, что про в/ч 9903 в последние годы было написано немало, имена большинства бойцов Артура Спрогиса до сих пор почти никому неизвестны. Вот и судьба Геннадия Кроткова затерялась среди прочих, а сведения о нем всплыли, в общем-то, довольно случайно, можно даже сказать вопреки поразившему наше общество беспамятству, маскируемому обильным словоизвержением и показушной мишурой «в парадные дни», за которыми скрываются циничное равнодушие и пренебрежение к военному подвигу предков в будни.

Назад Наверх